Сегодня все пишут про страшную годовщину бомбежки Хиросимы. Все правильно пишут - и про мирных жителей, и про страшную жестокость и прочее. Вот только смотрим мы на все это - сегодня.
И видим все случившееся совсем не таким, каким видели его очевидцы. Нам вообще, боюсь, невозможно понять происходящее тогда - слишком уж умозрительно наше знание. Мы В ПРИНЦИПЕ не знаем вещей, которые были обыденностью во время Всеобщей Войны. Массовой гибели людей, например. Знаете, я, наверное, кощунственную вещь скажу, но Хиросима тогда никого не испугала.
Она не испугала, она удивила - а это разные вещи. Удивила эффективностью нового оружия, тем, что такая масса людей погибла сразу, одномоментно. Уникальность Хиросимы и Нагасаки - только в этом.
Вот это да, это серьезно. Это значит, что у нас нет реальных средств борьбы с этим оружием, и, наверное, действительно лучше сдаться.
А гибель тысяч людей, мертвые дети и разрушение целого города... Да что вы, право, кого тогда этим испугать было? Все привыкли давно.
На снимке - панорама Токио в 1945 году. Город после американских ковровых бомбардировок. Янки бомбили в основном зажигательными бомбами, а довоенный Токио был на 90% деревянным. Вот всё и выгорело, а коробки каменных зданий остались. Вы вправду думаете, что с такой столицей они страшно испугались Хиросимы?
И это - только бомбардировки, без наземных операций. Что говорить о городах, которым досталось всерьез? Наших, например.
Освобожденный Смоленск, допустим, был разрушен на 90%. Из 9 тысяч имевшихся до войны больших и малых домов уцелело только около 800 маленьких деревянных домиков, и меньше восьми десятков больших каменных домов. Все, остальное - строительный мусор. Лунный пейзаж, марсианское мусорное плато.
До войны в Смоленске проживали 170 тысяч жителей, в освобожденном городе - менее 5 тысяч. Процент сами посчитаете?
И это далеко не самый страшный случай. А Воронеж? А Харьков, несколько раз переходивший из рук в руки? А белорусские города?
В Ржеве на 3 марта 1943 года пригодными для восстановления и жизни осталось 297 домов. 297. Примерно столько же было и жителей: население города исчерпывалось тремя сотнями человек, оставшихся в заминированной фашистами Покровской церкви и случайно уцелевших в подвалах и землянках.
Это были крупные города. В городе Белый Тверской области до войны было примерно 1400 домов. После освобождения не осталось ни одного целого здания. Вообще. Спустя десять лет после войны, в середине 50-х, в хрущевские уже времена, в Бельском районе и городе Белый проживала только треть от довоенного числа жителей.
Что уж говорить про деревни - после войны более 70 тыс. сел и деревень просто исчезли с карты СССР.
И вот как нам, в мире, в котором убийство нескольких десятков человек собирает у экранов всю планету понять тот, ДРУГОЙ мир? Невообразимо чужой и страшно близкий.
На этом снимке - колхозница села Высокое Харьковской области О.Кононихина с детьми Виктором, Иваном, Владимиром и Николаем у своего сожженного немцами дома.
Дети, скорее всего, сегодня живут среди нас.
Близко все. Очень близко.
И видим все случившееся совсем не таким, каким видели его очевидцы. Нам вообще, боюсь, невозможно понять происходящее тогда - слишком уж умозрительно наше знание. Мы В ПРИНЦИПЕ не знаем вещей, которые были обыденностью во время Всеобщей Войны. Массовой гибели людей, например. Знаете, я, наверное, кощунственную вещь скажу, но Хиросима тогда никого не испугала.
Она не испугала, она удивила - а это разные вещи. Удивила эффективностью нового оружия, тем, что такая масса людей погибла сразу, одномоментно. Уникальность Хиросимы и Нагасаки - только в этом.
Вот это да, это серьезно. Это значит, что у нас нет реальных средств борьбы с этим оружием, и, наверное, действительно лучше сдаться.
А гибель тысяч людей, мертвые дети и разрушение целого города... Да что вы, право, кого тогда этим испугать было? Все привыкли давно.
На снимке - панорама Токио в 1945 году. Город после американских ковровых бомбардировок. Янки бомбили в основном зажигательными бомбами, а довоенный Токио был на 90% деревянным. Вот всё и выгорело, а коробки каменных зданий остались. Вы вправду думаете, что с такой столицей они страшно испугались Хиросимы?
И это - только бомбардировки, без наземных операций. Что говорить о городах, которым досталось всерьез? Наших, например.
Освобожденный Смоленск, допустим, был разрушен на 90%. Из 9 тысяч имевшихся до войны больших и малых домов уцелело только около 800 маленьких деревянных домиков, и меньше восьми десятков больших каменных домов. Все, остальное - строительный мусор. Лунный пейзаж, марсианское мусорное плато.
До войны в Смоленске проживали 170 тысяч жителей, в освобожденном городе - менее 5 тысяч. Процент сами посчитаете?
И это далеко не самый страшный случай. А Воронеж? А Харьков, несколько раз переходивший из рук в руки? А белорусские города?
В Ржеве на 3 марта 1943 года пригодными для восстановления и жизни осталось 297 домов. 297. Примерно столько же было и жителей: население города исчерпывалось тремя сотнями человек, оставшихся в заминированной фашистами Покровской церкви и случайно уцелевших в подвалах и землянках.
Это были крупные города. В городе Белый Тверской области до войны было примерно 1400 домов. После освобождения не осталось ни одного целого здания. Вообще. Спустя десять лет после войны, в середине 50-х, в хрущевские уже времена, в Бельском районе и городе Белый проживала только треть от довоенного числа жителей.
Что уж говорить про деревни - после войны более 70 тыс. сел и деревень просто исчезли с карты СССР.
И вот как нам, в мире, в котором убийство нескольких десятков человек собирает у экранов всю планету понять тот, ДРУГОЙ мир? Невообразимо чужой и страшно близкий.
На этом снимке - колхозница села Высокое Харьковской области О.Кононихина с детьми Виктором, Иваном, Владимиром и Николаем у своего сожженного немцами дома.
Дети, скорее всего, сегодня живут среди нас.
Близко все. Очень близко.